Рассказы и стихи [публикации 2013 – 2017 годов] - Страница 41

- Надо досмотреть, - сказал он, взвешивая кляссер на ладони.

- Вот квитанция. Я уплатил пошлину. Пятьсот рублей.

- Возможно. Я не спорю. Но надо досмотреть. Впрочем, если вы уплатите триста долларов, я ограничусь квитанцией о пошлине.- Таможенник только что пересчитал их денежную наличность. Мог сказать и триста семьдесят три доллара - всё, что разрешили поменять и вывезти семье из трёх человек. Но проявил благородство.

Останется семьдесят три доллара. Капитал, вывезенный из страны, за которую он воевал четыре года, в которой самоотверженно трудился двадцать шесть лет. А труд жены? И всё-таки, при всей непрактичности бывший киевлянин легко сообразил, что триста меньше двадцати пяти тысяч.

Таможенник с улыбкой принял доллары:

- Надеюсь, вам не нужна квитанция?

Интересно, получил он сведения от чиновника министерства культуры, или его рентгеновская проницательность выработалась в процессе долголетней безупречной службы?

Достать сейф в банке оказалось непростой задачей. Помогли друзья знакомых компаньона приятеля родственников служащего банка. Кляссер почивал в сейфе, застрахованный на двадцать пять тысяч американских долларов.

Деньги для оплаты сейфа и страховки дал должник Филателиста, старый добрый знакомый киевлянина. То, что он потребовал расписку в получении этих долларов, обидело нового израильтянина до мозга костей. Расписку? После стольких лет знакомства он сомневается в его порядочности? Непреходящая несправедливая обида на долгие годы разлучила старых друзей. Откуда было знать новичку, что так принято в деловых кругах. Тем более… Но этого тем более он ещё тоже не знал.

Прошло шесть месяцев. Кляссер однокурсника не появился. Прошел год. Связи с Москвой не было. Постепенно таяли деньги, которыми оплачивалась страховка.

Спустя три года из Голландии за кляссером прилетела дочка Филателиста. Она привезла кляссер однокурсника. О золотой медали у дочки не было сведений.

Возможно, Филателист был прав, говоря, что у однокурсника мусор. Но из мусора исчезло всё наиболее ценное. Исчезли многие беззубцовки и блоки. Исчезли марки из серий. Неполные серии обесценились. Исчезла египетская марка с черной картой Израиля и торчащим из неё окровавленным ножом.

В Израиле бывший киевлянин уже не занимался филателией. Отпала необходимость. Для частого общения с взрослым сыном в Израиле хватало времени. А инстинкт коллекционера не был в числе его достоинств или недостатков.

Поведение Филателиста возмутило однокурсника. В залог до возвращения пропажи он хотел оставить только одну марку. Первую марку из кляссера Филателиста. Он не знал ни ее цены, ни истории. Просто хоть какой-то залог. Но жена напомнила ему о порядочности. Он отдал посланнице нетронутый кляссер.

Трудно быть уверенным, что нечёткие очертания порядочности никогда не возникали в сознании Филателиста. Но порядочность выглядит различно в зависимости от того, кто и как на неё смотрит.

Беззубцовки, марки из серий - это пустяки в ежедневной торговой деятельности Филателиста. Из валявшегося под рукой кляссера однокурсника он вынимал для обмена и продажи единицы торга, может быть, даже надеясь вернуть их на место. Но, возможно, забывал. В конце концов, это не его систематические бесценные кляссеры. Мусор. Какая разница - маркой больше или меньше. Правда, египетская марка...

Но ведь надо войти в его положение. В положение страстного коллекционера. Вот, например, первая марка в кляссере, хранящемся в сейфе в Израиле. Она действительно первая. Первая марка Нидерландов. Большая. Ценнейшая. Филателист охотился за ней более шести лет. Он узнал, что у такого же страстного филателиста, у профессора-физика Харьковского университета, есть первая марка Нидерландов. Он предложил ему за неё четыре тысячи рублей. Десять профессорских зарплат. Согласно каталогу. Профессор даже не ответил. Только улыбнулся. Охота продолжалась. Безрезультатно.

Однажды до Москвы докатилась весть о смерти известного тбилисского филателиста. Случилось это в год появления надпечатки на египетской марке.

Египетская марка... Она была обязана перекочевать к Филателисту. Но это, между прочим. Между прочим - не смерть тбилисского филателиста, а египетская марка. Хотя это тоже не совсем между прочим.

Обладатель полной коллекции советских марок оставил вдове довольно убогое жильё. Филателист убедился в этом, срочно прилетев в Тбилиси. По-видимому, грузин тратил на марки все свои деньги. Филателист тоже покупал на тысячи рублей. Но ведь в обороте у него десятки тысяч. В умелых руках марки весьма прибыльное дело.

Вдова показала Филателисту кляссеры покойника. Хорошая коллекция. Хронология. Полная. Но и цена хорошая. Точно согласно каталогу. Вероятно, её проинструктировали.

Филателист отложил кластеры, поблагодарил вдову и уже собирался попрощаться.

- Это всё? Иностранных марок у вас нет?

Вдова положила на стол два маленьких кляссера. Филателист стал перелистывать. И вдруг! Невероятно! Словно молния пронзила его. Спокойно! Оставайся спокойным. Перелистывай дальше. Спокойно. Ничего не произошло. Первая нидерландская марка! Бесценная! Перелистывай дальше. Ничего не произошло. Второй кляссер. Так.

- Сколько вы хотите за эти марки?

- Не знаю. Скажем, двести рублей.

Филателист почувствовал, как сердце выпархивает из грудной клетки. Двести рублей! Половина находящегося только в одном кляссере стоит в несколько раз больше. А первая нидерландская марка - четыре тысячи рублей по каталогу!